4. ДИАЛЕКТИКА СОЗНАНИЯ: ОТ РЕЛИГИИ К РЕВОЛЮЦИИ

1. В ходе революции конца средневековья мы видим появление множества религиозных течений, которые составляют альтернативу католической церкви, и которые в целом можно назвать “протестантскими”. Протестант значит человек который желает преобразований как в церкви, так и во всей общественной системе. Поначалу во главе протестантизма стояли одиночки-монахи, какими были например Джон Болл, в 14 веке. Этого “сумасшедшего”, воинствующего монаха характеризует такая фраза: “когда Адам копал землю, а Ева пряла, где был тогда джентельмен?” Джон Болл обращается к библейским притчам для того, чтобы высказаться за социальное равенство. Он был повешен лендлордами в ходе ликвидации крестьянского восстания 1381 г. Добавление: о восстании 1381 г. Кулишер пишет (в "Истории хозяйственного быта Западной Европы", 1913): "(это) восстание закончилось неудачей для крестьянского населения с внешней стороны, но не с внутренней; оно в результате все-таки остановило обратное движение (в смысле от денежных платежей к феодальным налогам натурой), и движение в смысле раскрепощения возобновилось. Барщина продолжает сокращаться ..."
2. Постепенно, идеологию протестантизма воспринимает буржуазия и некоторые слои аристократии. Они оказывают покровительство отдельным, не особенно радикальным представителям протестантизма, каким например был Виклеф (1330 - 1384 гг.). Виклеф возвысился потому, что в ходе диспута между английским королем Эдуардом III и римским папой, он поддержал короля. В 1378 г. он перевел Библию с латинского на английский, и таким образом приблизил единственный источник знаний который был на то время ближе к массе народа.

Виклеф (центр) читает свой английский перевод Библии дворянину Джону из Гонта (крайний справа).

3. Под соусом борьбы с злоупотреблениями католической церкви, высшие круги буржуазии и некоторые представители аристократии, в правление Генриха VIII (1491-1547) эспроприируют монашеские земли. Таким образом оказывается, что социально-экономическая сторона протестантизма - это борьба за передел собственности на землю.

4. Канцлером Генриха VIII был Томас Мор, написавший “Утопию”. Хотя Мор не принял протестантизм как религиозную доктрину (за что был казнен королем), тем не менее он понял революционные веяния своего времени, которые были почвой для протестантизма. Перед его лицом была массовая пауперизация крестьян в силу того, что хищные до наживы лендлорды лишали крестьян земель, которые они раньше обрабатывали, и которые им приносили кусок хлеба. Поэтому, они превращались в разбойников. Мор пишет: “no one on earth will stop people from stealing, if it’s their only way of getting food … Instead of inflicting them horrible punishments, it would be far more to the point to provide everyone with some means of livelihood, so that nobody’s under the frightful necessity of becoming first a thief and then a corpse.” “никто не остановит людей от того, чтобы воровать, если это их единственный путь к получению еды … Вместо того, чтобы причинять им ужасные наказания, было бы лучше предоставить им какие-то средства к жизни, так чтобы никто не был под ужасной необходимостью сначала становиться вором, а потом трупом.”
5. Мор хорошо схватил суть власти своего и нашего времени: “When I consider any social system that prevails in the modern world, I can’t, so help me God, see it as anything but a conspiracy of the rich to advance their own interests under the pretext of organizing society.” “Когда я думаю о любой социальной системе которая есть в современном мире, я не могу не увидеть заговор богатых с целью продвижения их собственных интересов под предлогом организации общества.”
6. В поисках выхода из такой ситуации, Мор бросает свой взгляд на Новый Свет, буквально “на днях” открытый Колумбом, и видит в общественной организации индейцев лекарство от болячек своего времени. Он цитирует сочинение Америго Веспуччи “Новый Свет” (1505 г.); оказывается, что там, люди “have no private property, but everything is shared in common. They live together without a king, without a government, and everyone is his own master”. Более того, говорит Мор, “the main purpose of their whole economy is to give each person as much time free from physical drudgery as the needs of the community will allow, so that he can cultivate his mind - which they regard as the secret of a happy life.” Сомнений быть не может: радикальное течение в протестантизме ведет к коммунизму, т.е. к обществу где, по словам Маркса, условием развития всех есть развитие каждого, и наоборот. “не имеют частной собственности, но всем владеют сообща. Они живут вместе без правительства, и каждый управляет собой”. “главной целью их экономики есть дать каждому столько свободного времени от физической волокиты сколько нужды общины позволяют, так чтобы он мог культивировать свой ум - на что они смотрят как на секрет счастливой жизни.”

7. Но суть протестантизма не исчерпывается социально-экономическими моментами. Протестантизм есть шаг вперед к научному мировозрению. М.А.Барг, в книге “Великая Английская революция в портретах ее деятелей”, пишет: “Протестантская церковь скорее напоминает аудиторию, чем святилище и молельню.” Это скорее помещение для инструктирования чем для бормотания никчменных молитв. Некоторые протестанты разбивают расписные стекла старых церквей ибо чувствуют что это их угнетает. Протестанты пытаются устранить многие древние, ставшие ненужными и непонятными ритуалы, как то необходимость кланяться при упоминании имени Иисуса.

8. На английской почве протестантизм принимает две основные формы. Как религия высших классов, т.е. тех что нажились на экспроприации монастырских земель, протестантизм принимает форму англиканизма. Здесь король, вместо папы, является главой церкви. Как религия средних классов, ремесленников и крестьян, протестантизм принимает форму пуританства. Формально, пуритане есть последователи Кальвина, и называются “пуританами” потому что стоят за чистоту (purity) нравов, за чистоту церкви от поздних наслоений.

9. Приближение революции ощущается как внутри англиканской церкви, так и в течении пуритан. Касательно англиканской церкви, мы читаем, у Бокля, следующее диалектическое сравнение трех основных теологических работ: “Сочинение Джюэля (опубликованное в 1564 г.) исполнено выписок из писаний св.отцов и соборных постановлений, утверждения которых, если им не противоречит св.писание, он, кажется, считает положительным доказательством.” Но через тридцать лет после сочинения Джюэля (т.е. 1594 г.) появляется сочинение Гукера, о котором Бокль пишет: “Гукер, хотя и показывает большое уважение к соборам, менее опирается на св.отцов и очевидно принимает в соображение то, что читатели не обратят внимания на их свидетельство, если оно ничем не подкреплено. Джюэль внушает важность веры; Гукер настаивает на принятии разума. Первый употребляет все свои способности на то, чтобы собрать решения древности и определить их точное значение; второй сылается на древних не столько из уважения к их авторитету, сколько для пояснения собственных доказательств.” Вслед за Гукером, в середине XVII века, опубликовал свое сочинение Чиллингворт. Этого человека можно назвать консерватором; Чиллингворт был другом архиепископа Лода, злейшего врага палаты общин, и также членом Оксфордской коммиссии, которая всегда считалась прибежищем суеверия. Тем не менее, говоря о сочинении Чиллингворта “Religion of Protestants”, и сравнивая его с предыдущими авторами, Бокль пишет: “У Джюэля разум является надстройкой в системе; основанной на авторитете. У Гукера авторитет только надстройка, а разум - базис. У Чиллингворта, сочинения которого были предзнаменованием наступающей грозы, авторитет совершенно исчезает, и вся система верований основана на том способе, который разум человека, ничем не поддерживаемый, истолковывает волю всемогущего Бога.” Итак, происходит постепенный отказ от авторитета, как источника знания, и принятие самостоятельного мышления. Деятели английской революции принимают в свой арсенал выводы Чиллингворта: “все они считали авторитет личного суждения последней инстанцией”. В этом, среди прочего, лежит революционный момент философии Джорджа Беркли. Субъективный идеализм, поскольку он бьет по внешнему авторитету, т.е. по догматам церкви, является революционным учением. Субъективный идеализм сделал однако ошибку, перегнув палку слишком в сторону нашего сознания, признавая абсолютную реальность только за нашими восприятиями, однако такой перегиб является закономерным и вполне понятным в борьбе с внешними авторитетами. Поэтому, философию Беркли необходимо рассматривать именно в контексте своего времени, а не абстрактно, как это делает Ленин в “Материализме и эмпириокритицизме”. Если философия Беркли пониматеся вне борьбы своего времени, как впрочем и любая другая философия, и прежде всего диалектический материализм, то это делает ее орудием сначала застойных, а затем и контр-революционных элементов. К примеру, можем ли мы сегодня, после всего нашего исторического и личного опыта, говорить вместе с “марксистами” что пролетариат есть самый передовой класс общества? Не является ли он скорее “главной движущей силой революции”, ее основной массой, в то время как “детонатором” революции, “ведущей силой” во всех отношениях является тонкая прослойка людей которые совмещает наилучшие черты рабочих и ученых?

10. Однако боевой идеологией в предверии Английской революции становится пуританизм. Вот пример молитвы из сочинения доктора Баствика “Литания”: “От чумы и голода, от епископов, священников, дьяконов спаси нас, боже милосердный”. Нападение на английскую церковь, в лице ее служителей, есть нападение на весь английский общественный строй. Подобные памфлеты преследуются, их издатели и распостранители подвергаются различным пыткам и наказаниям. Однако симпатии народа целиком на стороне этих людей. Толпы устилают их путь к “позорному” столбу мятными травами и цветами, где они должны простоять несколько часов; когда им отрезают уши, то вся толпа стонет вместе с ними. М.А.Барг пишет: “Пуританские памфлеты, частично печатавшиеся за рубежом и тайно ввозившиеся в Англию, покупались нарасхват.” Наставление Бейли “The Practice of Piety” между 1612 и 1636 гг. издается 36 раз. Наставление Дента “The plaine mans path to Heaven” между 1601 и 1640 выдерживает 24 изданий.

11. Новые люди, представителями которых являются пуритане, отличаются от старых более высоким уровнем знаний, что и привлекает к ним людей (особенно молодых), делает их революционную проповедь слышимой для народа. Давид Юм, в своей “History of England”, пишет: “as the ecclesiastics had hitherto conducted a willing and a stupid audience, and were totally unacquainted with controversy, much more with every species of true literature; they were unable to defend themselves, against men, armed with authorities, quotations, and popular topics, and qualified to triumph in every altercation or debate.” То, что верно для официальной церкви, верно и для официальной науки. Она больше не может увлечь за собой. “так как церковники до сих пор вели послушную и наивную толпу, и были незнакомы со спорами, и тем более с подлинной литературой, они не могли защищать себя против людей вооруженых авторитетными источниками, цитатами, и популярными темами, что делало их победителями в любом споре.”

12. В предверии революции существенно повышается интеллектуальный уровень широких масс: “Дела общественные, науки нравственно-философские, вопросы религиозные служили темой для разговоров. Эти блестящие, одушевленные разговоры неудержимо влекли к себе молодых людей …”, пишет Гизо.

13. По мере приближения к политическому перевороту, мнения закипают. Появляется множество разных сект, каждая со своей интерпретацией мироустройства. Английский ученый Бойль пишет из Лондона, в зиму 1646-7 гг.: “почти дня не проходит, когда нельзя было с основанием сказать, что преображиваются и перевариваются новые мнения. Некоторые так несостоятельны в этом отношении, что больше дня, редко двух не держатся какого-либо мнения. Если кто потерял веру, пришлите его в Лондон, ручаюсь, что он уверует; если у кого есть вера, пришлите его тоже сюда, он будет близок к тому, чтобы утратить ее.”

14. Революционное сознание - полемизирующее по форме, задиристое и богохульствующее по содержанию. Брошюра Джон Мильтона против короля Карла I - “Иконокласт” - как раз являет собой революционное сознание par excellence. Ее автор - нисповергатель иконы, которую пытаются сделать из “короля-мученика”. Он разоблачает многочисленые обманы которыми король пытался задавить революцию.

15. В борьбе со старым сознанием эффективно действует юмор. Его в частности применял Джонатан Свифт. В 1708 г. он атакует популярного на то время астролога по имени Джон Патридж (John Patridge). В одном из журналов Свифт “опубликовал некоторые отдельные предсказания от своего имени, включая среди них предстояющую смерть Патриджа от сильной горячки; после того как указанная дата прошла, он описал смерть как он ее предсказал; Патридж протестовал, Свифт вполне серьезно его опровергал, город смеялся, и бизнес астрологических предсказаний пришел в упадок.”

16. Борьба идет по сути за новую систему. Борьба против астрологии есть также борьба против монархизма, есть также борьба против религии и мистицизма вообще, есть также борьба против феодальных законов и главенства феодалов. Революция в одной части системы необратимо влечет за собой революцию во всех остальных частях. Невинные акорды новой музыки означают смерть всего старого общества.

17. Новая форма появляется в глубине старой системы. Поначалу, она может даже не вполне осознавать себя как “новая форма” но видит себя как дополнение к старому. Однако постепенно то, что есть революционного в этой форме заполняет собой весь объем пространства и вытесняет, в борьбе, всю старую систему. Старый мир отмирает, а новый, некоторое время, как бы сосуществует вместе со старым.

18. Таковой новой формой для 13 века было учение Роджера Бэкона. Формирование этого монаха отличалось от других тем, что во-первых, его отец не оплачивал учебу, и следовательно ему приходилось зарабатывать самому, и может как следствие этого он частенько работал вместе с рабочими и ремесленниками над постройкой церкви, а также в мастерской у кузнеца. Поэтому, сталкиваясь непосредственно с жизненными трудностями, он считает непосредственный опыт главным источником знания. Роджер Бэкон пишет, что “есть три источника человеческих знаний - авторитет, умозаключение и опыт.” Под авторитетом он понимает догматы церкви. Под умозаключением он понимает философию Аристотеля, в интерпретации схоластов. Об опыте Бэкон пишет, что он “позволяет отделить истинное от ложного во всех науках.” Бэкон практикует опыты и наблюдения в различных отраслях знания, и видит это как более объемное познание бога. Однако, будучи бунтарем по натуре, он не смог удержаться в Оксфордском университете, и последние годы своей жизни содержался в тюрьме.

 Коперник поначалу не собирался опровергать систему мира Птоломея, но лишь сделать ее более точной. Лорентц не опровергал систему Ньютоновой физики, но старался примирить ее с электромагнетическими уравнениями Максвелла. Гегель пишет, что в начале своего развития наука “лишена общепонятости и кажется находящейся в эзотерическом владении нескольких отдельных лиц; - в эзотерическом владении: ибо она имеется налицо всего лишь в своем понятии или налицо имеется лишь ее “внутреннее”; - нескольких отдельных лиц: ибо ее неразработанность делает ее наличное бытие единичным. Лишь то, что вполне определено, есть в то же время экзотерическое, понятное и годное для того, чтобы быть изученным и стать достоянием каждого.”
19. Однако, как известно в музыке, новое встречается незаметно, якобы сходит на нет, чтобы затем опять вернуться к нам, как полнозвучная мелодия. Интерес к жизненному опыту возвращается к нам в виде трудов Франсиса Бэкона, главным из которых считается “Новый Органон” (1620 г.). С собственных слов Бэкона, цель его труда - это “произвести Восстановление наук и искусств и всего человеческого знания вообще, утвержденное на должном основании.” Но для того, чтобы произвести это, необходимо вывести теорию из того застоя, в котором она пребывает в связи с увяданием средневековья. Характеризуя средневековый образ мышления, Бэкон пишет (афоризм XCV): “те, кто занимались науками были или эмпириками или Догматиками. Эмпирики, подобно муравью, только собирают и пользуются собранным. Рационалисты, подобно пауку, из самих себя создают ткань. Пчела же избирает средний способ, она извлекает материал из цветов сада и поля, но располагает и изменяет его собственным умением.” Таким образом, предпочтительный метод для познания мира есть совмещение эмпирицизма и рационализма, т.е. одновременно извлечение важных фактов из опыта и, в то же время, аранжировка их в некоторой логической структуре. Происходит постоянное взаимоотношение и даже борьба между эмпирическими данными и умозрительными цепочками в которые они вмещаются.   Франсис Бэкон, 1561 - 1626
20. Бэкон, противопоставляя средневековый образ мышления, новому, пишет: “Два пути существуют и могут существовать для открытия и отыскания истины. Один воспаряет от ощущений и частностей к наиболее общим аксиомам и, идя от этих оснований и их непоколебимой истинности, обсуждает и открывает средние аксиомы. Этим путем и пользуются ныне. Другой же путь выводит аксиомы из ощущений и частностей, поднимаясь непрерывно и постепенно, пока, наконец, не приходит к наиболее общим аксиомам. Это путь истинный и не испытанный.” Следовательно, старый, средневековый метод мышления, отталкиваясь от нескольких простых предпосылок, сразу воспаряет к наиболее широким обобщениям, в то время как “новый” (для 17 века) внимательно анализирует и собирает многочисленные факты и достоверные сведения, после чего, на их основании, может сделать некоторые обобщения.

21. Удивительно то, что революционный для 20 века образ мышления (представленный Альберт Эйнштейном) идет таким же путем, как и средневековый образ мышления, закритикованный Бэконом. Отличие же между средневековым и релятивистким образом мышления - в первоначальных “ощущениях”, а также в предмете с которым каждое имеет дело. Если в средние века предметом является Бог, то для Эйнштейна таким предметом является Вселенная. Характеризуя новый образ мышления, Эйнштейн пишет (в “Автобиографических заметках”): “собрание эмпирических фактов, как бы обширно оно ни было, не может привести к установлению … сложных уравнений. На опыте можно проверить теорию, но нет пути от опыта к построению теории.” Таким образом, мы видим что Эйнштейн скептически относится к опыту, считает его лишь дополнением к той сложной деятельности через которую ум приходит к пониманию мира.

22. Характеризуя дальше новый образ мышления, Эйнштейн пишет (в статье “Физика и реальность”): “Не существует индуктивного метода который бы мог подвести к фундаментальным понятиям физики. Непонимание этого факта составляет главную философскую ошибку многих исследователей в 19 веке … Логическое мышление необходимо является дедуктивным; оно основано на гипотетических концепциях и аксиомах …” Под мышлением 19 века Эйнштейн понимает такое, которое старается на основании мельчайших фактов и подробностей подойти к общей картине мира. Именно такое мышление характерно и для большинства ученых конца 20 века. Они затерялись в лесу новых фактов и не уделяет достаточно времени их осмыслению, установлению умозрительной связи между самыми различными явлениями Вселенной. Поэтому, Эйнштейн выступает за философствующий образ мышления, не зацикленный на рутине, который в некоторых чертах напоминает средневековый - прыжок от некоторых разрозненные фактов, казалось бы совсем друг с другом не связанных, к наиболее широким обобщениям. Вот что пишет Т.Кун (в книге “Структура научных революций”): “Эйнштейн писал, что до того, как он получил какую бы то ни было замену для классической механики, он смог увидеть связь между известными аномалиями: излучением абсолютно черного тела, фотоэлектрическим эффектом и удельными теплоемкостями веществ.” Таким образом, образ мышления пропагандируемый Эйнштейном состоит в следущем: во-первых, установление общих начал через прыжок воображения; во-вторых, “сужая” эти начала, конкретизируя их, развивая наиболее общие понятия, мы подходим к реальной картине мира во всей его сложности и взаимосвязи. Добавим, что именно таким методом пользовались Гегель (в “Науке Логики”) и Маркс (в “Капитале”) - от наиболее общего к наиболее конкретному.

 Современные эмпирики (в отличии от революционных эмпириков, как то Локка и Юма) называются позитивистами, и к этому руслу принадлежит большинство ученых капиталистических стран. К примеру, некоторые советские ученые так характеризуют гносеологическую сторону позитивизма: “Весь анализ науки он [т.е. позитивизм] свел к анализу логических форм готового знания (к тому же выхолостив его содержательную сторону) и логическому анализу научных процедур. Как муравей, исползавший вдоль и поперек скульптуру, не может себе составить ее образ, так и позитивизм при всем его изощренном аппарате логического анализа не смог ничего дать для понимания механики развития науки.” (“Чем интересна книга Т.Куна “Структура научных революций”)

Альберт Эйнтштейн, высказываясь против позитивисткой философии Оствальда и Маха, говорит (в “Автобиографических заметках”): “Предрассудок, который сохранился и до сих пор, заключается в убеждении, будто факты сами по себе, без свободного теоретического построения, могут и должны привести к научному познанию. Такой самообман возможен только потому, что нелегко осознать, что и те понятия, которые благодаря проверке и длительному употреблению кажутся непосредственно связанными с эмпирическим материалом, на самом деле свободно выбраны.”

Надо полагать, что тот факт, что Эйнштейн не был университетским ученым, а просто служащим в патентном бюро (в процессе создания специальной теории относительности, 1915 г.), помог ему правильно, осмысленно подойти к проблеме физики своего времени. К примеру, в статье “Наука и цивилизация” он пишет: “молодой ученый который занимается обыкновенной, практической профессией которая содержит его, находится в намного лучшей позиции (чтобы заниматься наукой) - предполагая конечно же что эта профессия оставляет ему достаточно свободного времени и энергии.” Для молодых людей, Эйнштейн рекомендует такие профессии как смотритель маяка, или лесной сторож, т.е. то что достаточно удалено от цивилизации и вместе с тем дает возможность подумать над фундаментальными проблемами.

Макс Планк (в статье “Единство физической картины мира”) также приводит два метода познания о которых говорят Бэкон и Эйнштейн, однако он не такой революционер как Эйнштейн: “Один из этих методов, более решительный, смело обобщает в одно целое результаты отдельных исследований и сразу ставит в центр внимания одно какое-нибудь понятие или один закон, которому и стремится подчинить с большим или меньшим успехом всю природу со всеми ее проявлениями. Так, у Фалеса Милетского - “вода”, у Вильгельма Оствальда - “энергия”, у Г.Герца - “принцип прямейшего пути” - играли всякий раз роль главного и центрального пункта физического мировозрения, который должен объяснить и связать между собой все физические явления.” Второй метод “отказывается с самого начала от окончательных результатов и вносит в общую картину только те штрихи, которые представляются достоверно установленными на основании непосредственных опытов, а обобщение их предоставляет дальнейшему исследовани.”

 

оглавление cледующая глава